Третий выстрел - Страница 48

– Спасибо. Его зовут Альберто. Он уже участвовал в конкурсе «Самый юный». Да ты, наверное, смотрел по телевизору.

Меня передернуло. «Самый юный» – сборище маленьких чудовищ. Там обязательно будет какой-нибудь китайский гимнаст пяти лет от роду и десятилетний исполнитель любовных песен.

– Нет, кажется, не смотрел.

– Он рассказывал анекдоты. Ты бы видел, как они хохотали! Правда хохотали, не притворялись.

– Молодое растущее дарование…

Я произнес это явно с большей иронией, чем намеревался. Черт бы побрал мой язык!

Она оцепенела:

– Если не веришь, приходи и посмотри сам. В четверг вечером.

Она порылась под стойкой и протянула мне билет.

Я, как дурак, остался с листочком в руке, а она отправилась обслуживать Джоррриго. Он тоже сюда явился. Нет, «Золотое дерево» было явно прибежищем для всех на свете грешников.

Билет был напечатан на ротапринте, я сам такие печатал, когда начинал. Реклама гласила, что в клубе «Арчи алла Бовиза» состоится вечер «Кабаре – новые имена». Я положил билет в карман. Официантка уже болтала с Джоррриго, который всегда рад найти себе слушателя. Я встрял в разговор. Она глядела холодно, Джоррриго и подавно. Джоррриго я дал пинка, а официантке улыбнулся:

– Как тебя зовут?

– Лиза.

– Слушай, Лиза, я не хотел тебя обидеть. Если твой сын и вправду такой способный, как ты говоришь, он обязательно пробьется.

– Раз я сказала, значит, он…

Она уже опять была готова обидеться.

– Ладно, я только хотел предостеречь тебя от разочарований. Мир театра безжалостный, он полон хищников. Можно сильно пораниться. Уж я об этом кое-что знаю.

В конце концов она улыбнулась:

– Ты что, специалист по ранениям?

– В более интимной обстановке я покажу тебе шрамы. Мы сможем поболтать спокойно. Не здесь, где ты поминутно вскакиваешь, чтобы обслуживать эту пьяную орду.

– Например?

– Например, поужинаем вместе.

В повисшем молчании я улыбался так старательно, что заболели щеки.

– А ты мне расскажешь о прежних временах?

– И о новых тоже.

– По вечерам я всегда здесь, только в этот четверг иду на выступление сына.

– Целая неделя – это много. Я предлагаю завтрак. При дневном свете я не так красив, но рискну.

Она оживилась:

– Ладно. В воскресенье?

– Я приеду за тобой с букетом орхидей.

Мы обменялись номерами сотовых, и она снова вернулась к стойке бара.

Я поднял глаза, чтобы полюбоваться на себя в зеркало, и увидел за спиной лицо Катерины.

3

На несколько секунд я застыл, уставившись на нее, и у меня даже не засосало привычно под ложечкой. Потом все стало как прежде. Вот только с нашей последней встречи прошло три года, вот только Катерина очень похудела и подурнела… И я совсем недавно так ее ненавидел, что предпочел бы видеть мертвой.

Когда я пришел в себя, Катерина уже оказалась у выхода. Она размахивала руками, словно характерным жестом посылала кого-то куда подальше. Этот кто-то был Бруто. Он направлялся ко мне, качая головой. Не отдавая себе отчета, я увернулся и бегом бросился к выходу.

Катерина исчезла. Я кружил по окрестным улочкам, потом увидел ее, но с трудом узнал. Она брела по другому берегу Альцайи неуверенной походкой пьяницы. Я добежал до моста, вернулся уже по другому берегу и встретил ее у лавки гадалки. Мы почти столкнулись.

– Катерина…

Она глядела, словно не понимая, кто я. Теперь, вблизи, она показалась мне еще более взбудораженной. Над бровью у нее расплылся уже начинающий желтеть синяк.

Она смотрела на меня, как на чужого:

– Сэмми? Ты что тут делаешь?

– Я был в баре и вышел следом за тобой. Что случилось?

– Не твоего ума дело!

Она пошатнулась и снова торопливо зашагала прочь. Я хотел было оставить ее в покое, но почему-то опять догнал.

– Отстань! – заорала она.

Я никогда ее такой не видел, даже во сне. Во сне она обычно просит у меня прощения на коленях.

– Катерина, ты ведешь себя как помешанная. Что с тобой, кто тебя ударил?

Она подняла руку и потрогала синяк, потом шумно перевела дух и, казалось, немного успокоилась.

– Так, несчастный случай. Мне надо идти.

– Катерина…

Она на миг прикрыла глаза:

– Ты не видел Луку?

Вопрос был настолько неожиданный, что я так и застыл на месте:

– Я?!

Она потрясла головой:

– Не обращай внимания, я сморозила глупость. Бывай! – Она сделала несколько шагов, потом вернулась. – Сэмми, извини, ты не мог бы одолжить мне денег?

– Денег?

– Сколько можешь, хоть пятьдесят евро. Я… я забыла кредитную карту. – Она закусила губы. – Мне очень нужно. Я сразу верну, когда мы увидимся.

Я плохо соображал. Вынув из кармана две банкноты по пятьдесят евро, я протянул их ей.

– Спасибо. Я позвоню.

Я смотрел ей вслед, вдруг сообразив, как холодно на улице. Куртку я оставил в баре. Я вернулся. Почти все посетители уже разошлись, остались только друзья-завсегдатаи. Жалюзи наполовину закрыли. Лизы не было видно, а Бруто сидел с двумя певцами, с тосканской сигарой в зубах.

– Я думал, ты спать пошел, – сказал он.

– У меня была странная встреча. – Двое певцов откланялись и ушли, а я сел на место одного из них, – Катерина.

Бруто поднял брови:

– Гляди-ка!

– Я говорил с ней секунд пять. Она искала Луку и спросила, не видел ли я его. Представляешь?

– Бедная. И он бедняга. Или сволочь, это с какой стороны посмотреть.

– Я не знаю чего-то важного?